«чьих шагов далекое эхо все звучит в коридорах времен» — из стихотворения Генри Лонгфелло «День окончен» (пер. Самуила Черфаса);

«По весне кичится голубь блеском радужной каймы, по весне к любовной грезе чутки юные умы» — из стихотворения Теннисона «Локсли–холл» (пер. Г. Кружкова).

«О, волшебница сада, явись на зов! Ночь окончилась — поспеши; в блеске шелка, в мерцании жемчугов по ступеням сойди в тиши, солнцем стань, златокудрая, для цветов, и томленье их разреши» — из поэмы Теннисона «Мод» (пер. Г. Кружкова).

«А утро к нам приходит в семь, холм блещет жемчугом–росой» — из стихотворения Роберта Браунинга «Песнь Пиппы».

«Горько, горько все равно вблизи своих идти на дно» — из стихотворения Уильяма Купера «Смытый за борт» (пер. Г. Кружкова).

«Неверный призрак утра в небе гас, когда во сне я внял призывный глас: «В кабак, друзья! Пусть бьет вино ключом, пока ключ жизни не иссяк для нас» — из переводов Омара Хайяма Эдварда Фицджеральда, русский перевод А. Данилевского–Александрова.

«Видишь, стало в саду светать.
И звезда любви в вышине
Начинает меркнуть и угасать
На заре, как свеча в окне» — из поэмы Теннисона «Мод» (пер. Г. Кружкова).

«В виду альтанов и садов, и древних башен и домов, она, как тень, у берегов, плыла безмолвно в Камелот» — из поэмы Теннисона «Волшебница Шалот» (пер К. Бальмонта).

«Здесь останусь я, покуда разгорается восток.
Вы ступайте; нужен буду — громко протрубите в рог.
Всё как встарь: кричат бекасы; темный берег пусть и гол;
Стылый блик дрожит над морем, озаряя Локсли–холл…» — из стихотворения Теннисона «Локсли-Холл» (Перевод Г. Кружкова)

«Уходит старое и уступает
Путь новому;
Так Бог устроил мир…» — из поэмы Теннисона «Смерть Артура» (пер. Г. Кружкова).